День пошел под откос

Сладкая жизнь пошла под откос

Как сахар растворяется в странных местах

25 мая на сайте «Московский монитор» была опубликована статья Геннадия Заборова «Уральская полиция разваливает дело о пропаже «сахарного поезда». Она показалась нам интересной, поэтому публикуем ее в полном объеме.

Цены на сахар взлетят после 1 июня, когда закончится правительственный мораторий на сахар.

Соглашения о стабилизации цен на сахар правительство утвердило в декабре 2020 года. По ним сахар не может стоить дороже 36 рублей в опте и 46 рублей в рознице. Предполагалось, что мораторий будет действовать до 1 апреля. Но за это время, предсказуемо, предпосылки для роста цен не исчезли, поэтому срок соглашений продлили до 1 июня. Но и он подходит к концу, а ситуация кардинально не поменялась и опасения о подорожании сахара появились вновь.

При этом соглашениями власти фактически признали, что на сегодняшний день в отдельных секторах поддерживаемого государством сельского хозяйства царит настоящий бардак, который требует вмешательства сверху. Этот бардак появился не вчера и не сегодня.

К примеру, вот уже который месяц в сети обсуждают показательную историю сахарного завода «Свобода», который расположен в Краснодарском крае. На нём работают 400 человек. В 2019 году завод поставил 5 тысяч тонн сахара на склады ООО «Гелиос» (Екатеринбург), где он бесследно пропал. Ущерб составил почти 70 млн. рублей. Уральские полицейские возбудили уголовное дело только спустя полтора месяца. За два года следствие почти не сдвинулось с места.

Чтобы вы представляли объем украденного, представьте себе грузовой поезд длиной в 50 вагонов, под завязку забитых сахарным песком. Спрятать такой объем сахара невозможно. Обвиняемыми в уголовном деле является директор ООО «Гелиос» Юлия Глякина и «член сахарной мафии» Игорь Катаев, которым вменяют мошенничество и хищение в особо крупном размере.

Дело о хищении «сахарного поезда» параллельно расследуется на Кубани. Кубанская полиция выяснила, что к преступлению причастен бывший менеджер по продажам сахарного завода Александр Бирюков. С 2014 года он за откаты продавал сахар «нужным» фирмам. Полиция документально установила, что Бирюков как минимум дважды получал вознаграждение от покупателей за продажу сахара по заниженной стоимости. Сейчас Бирюков находится под стражей по обвинению в 6 тяжких преступлениях (коммерческий подкуп, подделка документов, мошенничество и злоупотребление должностными полномочиями). Как следует из решения суда, в 2014 году он получил от коммерсантов 867 750 и 325 000 рублей за выбор их в качестве покупателей сахара. Следователи проверяют и другие контракты Бирюкова, поэтому не исключено, что ему расширят обвинение.

Казалось бы, кубанские и уральские следователи должны раскрыть дело в считанные недели. Налицо все признаки преступления, а также наличие преступного сговора между кубанским Бирюковым и уральской Глякиной. Однако на все попытки кубанской полиции объединить дела на Урале отвечают отказом. Полиция Свердловской области даже отказывается принимать протоколы допроса Бирюкова, хотя при обыске у Глякиной нашли многочисленные доказательства их преступной связи (во время обысков у Глякиной была обнаружена переписка, фактически означающая, что Бирюков, бывший специалист по продажам в «Свободе», является и фактическим владельцем ООО «Гелиос». Установлено также, что Глякина переводила откаты на счета Бирюкова.)

Более того, представители сахарного завода регулярно сталкиваются с противодействием со стороны уральских следователей. Так, им официально отказали в передаче дел Глякиной и Катаева в Краснодарский СК и привлечении Бирюкова в качестве подозреваемого по этим делам. Также свердловская полиция отказалась изучить документы и доказательства, которые нашли кубанские следователи. Кроме того, следователи и Верх-Исетский суд ограничили представителю «Свободы» время на ознакомление с материалами дел в отношении Глякиной и Катаева, а это 68 томов плюс вещдоки. (есть пруф).

Заминка с расследованием дела заставила вспомнить о дурной славе Свердловской области, как региона, в котором преступникам наиболее удобно вести такого рода истории. Дела Галякиной и Катаева курирует генерал-майор Владимир Миронов, замначальника ГУ МВД по Свердловской области, начальник ГСУ, находящийся на своем посту с 1996 г. и не единожды попадавший в эпицентр крупных скандалов. В частности, на интернет-портале «Infopressa» был опубликован запрос депутата Госдумы Александра Хинштейна с требованием проверить деятельность Миронова.

Умышленно или по привычке уральские следователи затягивают дело, есть в нём коррупционный интерес или нет — это важно для их руководителей, но для кубанского завода — нет. Ведь итог один — российский производитель столкнулся с хищением, причём, как выяснилось, грандиозным, но ни продукции, ни украденных денег ему не вернуть, потому что один из важных эпизодов дела расследуется формально и пассивно. К вопросу о цене на сахар — ведь в итоге виновато не только воровство, но и бездействие и саботаж следователей в Екатеринбурге.

Вероятно, строгое соблюдение законодательства, неумолимость наказания для преступников и справедливая правоохранительная и судебная система могут в горадо большей степени поспособствовать стабилизации цен на сахар, нежели любые ручные административные меры.

Между тем уже 1 июня истечет правительственный мораторий на подорожание сахара. Уже сейчас понятно, что многим жителям России придется обходится без него.

Пахарь вечной мерзлоты

Я вышел из пункта А в пункт Б и остановился где-то посередине. Завис с задней стороны автобусной остановки. Я не устал и не заблудился, просто в пункт Б мне на самом деле незачем было идти. С равным успехом я мог бы развернуться и пойти обратно в пункт А, или забраться в первый попавшийся автобус и укатить в перпендикулярном направлении. Мог бы продолжить путь по намеченному маршруту, но это было так же бессмысленно, как и просто оставаться на месте, подпирать плечом заднюю стену остановки из пыльного кирпича.

Я достал из кармана бутылку довольно дешевого вина и значительно отхлебнул. Пробка была со следами от зубов, а на этикетке написано, что ничего хорошего внутри нет. Хороших новостей больше ждать неоткуда. Бутылка с самого утра оттопыривала полу моего плаща и мучительно возводила в степень мятежного беспокойства.

Тем не менее, внутри приятно потеплело, как бы тривиально это не звучало, и рот наполнился знакомым десяток лет фамильярным послевкусием. Я подошел на остановку с правильной стороны и уселся на скамейку.

Я пил с самого утра и это определенно было мне по душе. Кто-то однажды заметил, что к вечеру-то может надраться любой подлец, а ты вот попробуй выпить с утра, чтоб весь день пустить под откос — вот на это по-настоящему нужен талант! Он был не дурак, знал, о чем говорил. Не дурак выпить.

С противоположной стороны дороги, привалившись к стриженому тополю в белой известковой штанине, сидел грязный алкаш. Он смотрел в одну точку и изо рта на асфальт свисали густые похабные проклятья, похожие на вороний грай. На одной ноге не хватало башмака и из дырки на носке, словно гальюнная фигура на носу корабля, кокетливо выглядывал розовый палец. Алкаш вдруг стал шарить вокруг себя, но ничего важного не нащупав накренился и от безысходности обрушился лицом в землю, тихо по-детски ойкнув. Смотреть на этот перфоманс было неприятно.

Куда приятней было смотреть на бездонный монолит неба, в начинающихся сумерках стремящийся в будущем к непроходимой тьме. Где-то там, за спиной, должно быть начинал полыхать безмолвным пожаром закат, но до меня долетали лишь клочки алеющих рваных облаков. Где-то там скоро засверкают рассыпанные по небосводу ледяные жгучие уголья звезд, и повиснет, будто гвоздем приколоченная к груди героя медаль, равнодушная Луна — небесная пуповина. Где-то вызывая прилив и где-то обрушение гор, в моей душе разольется тепло и покой. Только я не увижу ни Луны, ни звезд, ни кровавой раны заката, ни перепачканной в этой ране кусков облачной ваты, потому что в городе этого ничего нет. В городе принято смотреть на другие вещи. В городе показывают иные передачи. Зачем звездам висеть на небе и тихо звенеть луне, если вверх никто никогда не смотрит. От искры катящегося за горизонт солнца теперь не раздуешь в сердце пожар.

Я делаю еще глоток и вспоминаю, как лежал давным-давно на одной из дремучих полян в глубине Ахунского леса и разглядывал стремительно пролетающие по небосклону серебряные точки. Мне хотелось загадывать желания, но я не мог придумать ничего лучше, чем бутылку холодного пива. Больше в тот момент я ни в чем не нуждался. С тех пор прошло больше десяти лет, у меня отросла лохматая борода, на лице появились очки, а дома с нетерпением ждет и радостно встречает сын. Но лучше того желания я и сейчас навряд ли что-то придумаю. Не потому, что мне все еще ничего не нужно. Просто потому, что больше ничего не поможет.

Ничего не поможет, как Толстому, наплевав на общественное мнение и первобытные устои, идущему по полю вслед за своим настоящим, основательным, сермяжным плугом. Без гордости рея на встречном ветру монументальной бородой, без раздумий ступая босыми ногами по пашне, каплей за каплей выдавливая из себя раба. Выковыривая из метафизических недр смысл, ясный и простой, как скрип несмазанного колеса на перевернутой телеге, единственный и беспрекословный, как раскачивающийся в петле пьяный Есенин и заряжающий револьвер не менее пьяный Маяковский. Обдирая с самой сути слой за слоем наросты всего того, чем единственным оно не является. Слой за слоем, как солдаты в окопах пальцами счищали с тел друг друга вшей и пригоршнями бросали их во всеобщий котел. В условных окопах трансцендентной сути.

«Это было частью сложнейшего комплекса самовоспитания, без которого не было бы феномена позднего Толстого. — говорит Павел Басинский, — В этом образе великого мудреца и гениального художника, смиренно идущего в крестьянской одежде за плугом, есть что-то необыкновенно важное для понимания сущности человеческого бытия, не менее важное, чем образ египетских пирамид или вид простого деревенского кладбища».

Недавно я повесил на стену репродукцию картины Репина «Пахарь». Рядом с маленькой статуей Будды, песочными часами и портретом вселенной.

«…писатель великой чистоты и святости — живет среди нас… — писал Александр Блок, — Часто приходит в голову: всё ничего, всё еще просто и не страшно сравнительно, пока жив Лев Николаевич Толстой. Ведь гений одним бытием своим как бы указывает, что есть какие-то твердыни, гранитные устои: точно на плечах своих держит и радостью своею поит и питает свою страну и свой народ… Пока Толстой жив, идет по борозде за плугом, за своей белой лошадкой, еще росисто утро, свежо, нестрашно, упыри дремлют, и слава Богу. Толстой идет — ведь это солнце идет. А если закатится солнце, умрет Толстой, уйдет последний гений, что тогда?» .

Мне захотелось встать со скамейки и горько развести руками, обводя взглядом округу, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно, навзрыд сказать: «Вот! Вот что тогда!»

По дороге мимо медленно прокатился милицейский бобик, тесный и обосанный. Внутри сидели те самые упыри, которые не дремлют, и прицельно сверлили меня наглыми глазами. На заляпанной грязью задней дверце пальцем было нацарапано: «КОЗЛЫ!».

За этими размышлениями я незаметно прикончил всю бутылку. Встал, ощущая приятную вялость в ногах, с которой можно пройти весь город насквозь, и легкий разброд мыслей. Невдалеке стоял магазин. К ручке кто-то привязал собаку карманной породы. Она была очень пушистая, очень маленькая и очень бесполезная. Собака что есть силы тянула за поводок, будто пыталась утащить на нем сразу весь магазин. Дверь вероломно оставалась на месте.

Я не люблю собак. Я могу смириться с существованием настоящих собак — больших, лохматых и с зубами. Про них все ясно. Рядом стоял деревянный ящик, на нем через трафарет белой краской было бездушно написано: «Песок». Я заглянул внутрь. Никакого песка там не было.

В магазине я долго выбирал между портвейном и вермутом и в итоге решил купить вермут. В кармане лежала последняя пятисотрублевая купюра. Я взял с полки бутылку и подошел к кассе. Круглолицая продавщица с ненавистью посмотрела на меня, и громко обращаясь к громоздкой подруге за соседней кассой, ехидно заметила: «Сейчас я ему разменяю!». И вывалила сдачу пятаками, вызывающе заглядывая мне в глаза и уткнув руки в бока. Я нагнулся к ней поближе, чтобы рассмотреть, не треснуло ли от радости лицо? Понимает ли она, что мы такие не из-за того, что живем в говне, а живем в говне из-за того, что такие? Поделись своим говном, и оно еще не раз к тебе вернется. Такими мелочами мир наполняет мою жизнь на протяжении более четверти века.

Я улыбнулся ей и сказал, что все равно люблю людей.

После половины бутылки вермута я все же решил добраться до пункта Б. Последнее время я стал немного странным, посещаю сомнительные мероприятия и настораживающие собрания пугливых людей. Они делятся своими мнимыми переживаниями, а мне все до лампочки. Я просто сижу на скамейке в их среде. Мимо шагают прохожие, деловито вцепившись в имущество, автомобили ненавязчиво шуршат шинами по первым опавшим листьям.

Рядом со мной сидел чудо-юдо рыба Кит Юрьевич. Я назвал его про себя так из-за длинных усов, свисающих со щек, указывающих силу и направление ветра. Он рассказывал что-то про свои мечты — точнее, про мечту — накопить денег и построить храм. Я пропускал это мимо ушей, лишь смотрел, как он неловко хлопает ртом и вращает рыбьими глазами. Ему было ближе к сорока, и изо рта логично пахло водкой. Дожить до почтенного возраста и иметь такую странную мечту — накопить денег. Мне было интересно, что будет, если поджечь развевающийся на ветру ус?

После двух бутылок я был спокоен, терпелив и невозмутим. Как монумент. Как космическая станция. Как ноль без палочки. Как океан. Мысли в голове вели неторопливую беседу друг с другом, не обращая никакого внимания на мое присутствие. В общем-то, я тоже не выказывал особого любопытства. Просто смотрел перед собой. Созерцал. Улыбался, растворяясь в такой умозрительной ловкости. Равномерно вглядываясь в горизонт диалектической плоскости.
Сектанты вокруг продолжали делиться своими мечтами друг с другом. У каждого был бейджик с его скучным именем. Я с изумлением обнаружил такую же бирку и на себе, на ней было тоже написано мое скучное имя. Я сорвал ее, бросил в урну и пошел прочь. У меня нет мечты, которую возможно выразить словами. Мне нечего им сказать. Я не хочу строить храм. Быть может, я хочу его разрушить, но это уже совсем другая история. Почти закатившееся солнце гладило своими пылающими лапами мое тело, и я направился к Ахунскому лесу. Ведь это крохотная частица на пути к моей невыразимой мечте, маленький шаг в мою Оптину Пустынь.

День пошел под откос

В этом году юбилей отмечает ОАО «Завод Магнетон» – одно старейших предприятий электронной промышленности в России. Революционные годы, Великая Отечественная война, 1990-е – производство здесь не прекращалось даже в самое трудное для нашей страны время.

История ОАО «Завод Магнетон» началась в 1901 году – тогда инженер С.И. Вишняк основал в Петербурге небольшой заводик гальванических элементов «Электрическая Энергия». Постепенно в производстве появлялась продукция военного назначения – батареи для военно-полевых телефонов, для Артиллерийского и Морского ведомств. Изготавливали и товары для народного потребления – батарейки «Прожектор» для карманных фонарей и различные изделия из импортной теплоткани – мягкие электрические грелки.

Уже в 1909 году на Всероссийской выставке новейших изобретений, проходящей в Петербурге, завод получил серебряную медаль Министерства финансов. А на Всемирной промышленной выставке, прошедшей в Марселе, – Гран-при и большую золотую медаль. Спустя пять лет завод вошел в тройку лидеров, изготавливающих гальванические элементы.

В 1917 году предприятие находилось за Нарвской заставой – в самом пролетарском районе Петрограда. Рабочие активно участвовали в событиях февраля-октября 1917 года. Не препятствовал этому и владелец. После революции, в июле 1919 года, предприятие национализировали, превратив в государственный завод гальванических элементов «Электрическая энергия», который вошел в секцию электротехнических предприятий Л.М. Эриксона.

Не прерывалось производство и всю Великую Отечественную войну – здесь выпускали гальванические элементы и анодные батареи для телефонов и радиосвязи. А 8 сентября 1943 года завод, не останавливая работу, перебазировали в Выборгский район.

В первые послевоенные годы гальванические элементы и радиобатареи полностью выводятся из производства. Завод получает новую, совершенно иную специализацию – выпуск электролитических конденсаторов, непроволочных сопротивлений и стеклянных изоляторов. С 1 апреля 1947 года это уже совершенно другое предприятие – завод по изготовлению радиодеталей. В конце 1950-х годов он входит в ПО «Радиодеталь».

С 1954 года на заводе начинается освоение производства ферритов – особого материала, активно используемого в радиоэлектронике. Постепенно изделия из ферритов вытесняют всю прежнюю продукцию производства. Завод получает официальное название Ленинградский ферритовый завод и уже в 1960-е годы полностью становится ведущим в стране, выпуская изделия для национальных военных и космических программ.

В начале 1990-х годов завод столкнулся с серьезными трудностями. «Когда в 1992 году пошли под откос военные заказы, мы очень пострадали, – вспоминал руководитель предприятия Анатолий Фирсенков.– Исчезла потребность в комплектующих изделиях к отечественным ЭВМ, и мы были вынуждены просто прекратить выпуск магнитных головок для российских машин. Работали неполную рабочую неделю». Но уже в 1993 году завод вышел на полную нагрузку, освоив технологии изготовления новых изделий, преимущественно на основе ферритовых и магнитных материалов. Из ферритов производили головки для видео- и аудиомагнитофонов, из магнитных материалов – высококачественные акустические динамические головки. Из готовой продукции – телевизоры и стереонаушники.

Сегодня предприятие продолжает активно развиваться, за последние годы объем выпускаемой продукции увеличился более чем в три раза. Это позволило заводу выйти на международный рынок и успешно экспортировать свои изделия. Сейчас это – акционерное общество открытого типа, в котором работает более 700 человек. Уникальные изделия электронной техники, созданные инженерами и рабочими завода, используются в фазированных антенных решетках истребителей МИГ-31, СУ-30МКИ, продукцией предприятия укомплектованы военные системы С-300, «Тополь-М», «Заслон» и многие другие.

«Локомотив» пошел под откос. Юрий Семин покидает московский клуб

14 мая московский «Локомотив» официально объявил об уходе главного тренера железнодорожников Юрия Семина. Спортивный обозреватель Москвы 24 Тимур Фехретдинов – о том как руководство красно-зеленых пошло не только против фанатов, но и против здравого смысла.

Фото: ТАСС/Сергей Савостьянов

Слухи про уход Юрия Семина из «Локомотива» ходили уже давно. Почти месяц назад об этом начали писать спортивные СМИ. Тогда же появилось и имя возможного сменщика Семина – тренера сербского «Партизана» Марко Николича. Но ни такая резкая отставка Юрия Палыча, ни тем более приход иностранного специалиста не казались здравыми идеями. Хотя бы потому «Локомотив» в новейшей истории через подобное проходил уже дважды. И оба раза ничем хорошим это не заканчивалось.

Последний уход и вовсе оказался довольно показательным. Семин в 2010 году после конфликта с тогдашним президентом Ольгой Смородской был отправлен в отставку. А «Локомотив» за последующие шесть лет выиграл лишь один-единственный Кубок России. В 2016-м году Смородскую на посту президента сменил Илья Геркус, который вернул Юрия Палыча в «Локомотив». И за три года железнодорожники выиграли два Кубка России, один Суперкубок и, что самое главное, чемпионат России – впервые за 14 лет. Тогда и стало понятно, что теперь авторитет Семина абсолютно непререкаем – как минимум для болельщиков клуба.

Фото: ТАСС/Михаил Солунин

Но как оказалось, только не для руководства красно-зеленых. Нет, очевидно, что нужно было готовить замену Юрию Палычу – именно готовить, а не искать. Но Семин и сам с этим прекрасно справлялся. Недаром в тренерском штабе работали сразу несколько людей, которые могли в один-прекрасный день встать на его место. Это и Олег Пашинин, фактически правая рука Семина; и не меньшая легенда «Локо» Дмитрий Лоськов; и опытный Саркис Оганесян, суммарно проработавший тренером железнодорожников почти 15 лет. В какой-то момент любой из них мог стать у руля «Локо». Однако совет директоров красно-зеленых решил иначе.

В четверг пресс-служба красно-зеленых официально объявила о том, что, несмотря на возможный негатив болельщиков и любой здравый смысл, главным тренером «Локомотива» стал Марко Николич. Анонс этой новости на сайте вообще заслуживает отдельного внимания. Лишь в последнем абзаце материала о назначении серба было сказано о том, что Семин покидает клуб. В том же абзаце совет директоров и менеджмент клуба выражал «огромную благодарность и признательность за его многолетнюю работу» в стане красно-зеленых. Достойные проводы для человека, выигравшего с командой 13 из 16 трофеев «Локомотива». Спасибо, что не с фотографией стадиона, как в свое время сделали в «Спартаке» с увольнением Массимо Карреры.

Фото: РИА Новости/Александр Вильф

После всего этого руководство «Локо» хочется спросить только одно: «А зачем?» Что такого может принести Николич, чего не мог дать Семин? До перерыва на карантин клуб показывал хорошие результаты, идя на втором месте в турнирной таблице РПЛ. Учитывая, какие обороты набрал «Зенит», это было вполне достойно и к тому же давало место в Лиге чемпионов. Конфликт Семина и нового президента «Локо» Василия Кикнадзе? Можно было либо уладить его, либо развернуть в свою пользу. У предшественника Кикнадзе Ильи Геркуса, например, это почти получилось. Настолько, что он смог в какой-то степени пошатнуть авторитет Семина и заставить часть болельщиков принять его сторону. А это в текущей ситуации было бы очень, кстати.

Но новое руководство клуба во главе с Кикнадзе с первых дней своей работы направило красно-зеленый поезд не в ту сторону. Сначала президент угрожал судом бывшему игроку «Локо» Дмитрию Тарасову. Футболист попросил компенсировать ему лечение травмы, полученной во время игры за железнодорожников. Но Кикнадзе ответил отказом. В конечном счете в дело пришлось вмешаться Российскому футбольному союзу, который обязал «Локомотив» выплатить часть суммы. Тогда же случился конфликт президента и еще одного старожила красно-зеленых – голкипера Гилерме. Почти месяц шли переговоры о продлении контракта, в ходе которых легенда клуба едва не ушел в «Спартак». С уходом Семина «Локомотив» окончательно пошел под откос. Хотя теперь уже кажется, что это было неизбежно.