Он рулевой капитан страшны ль с ним шквальные откосы
капитан-25
Последние слова капитана ДОНАЛЬДА КРОУХЁРСТА, оставленные им в бортовом журнале яхты-трамарана «Электрон», были: «Всё кончено. Мне очень жаль». После чего выбросился за борт в районе Азорских островов. Преуспевающий американский бизнесмен, Кроухёрст принимал участие в кругосветной гонке на яхтах и, хотя был новичком в этом деле, неожиданно для всех возглавил её. По той простой причине, что с самого начала и не думал идти вокруг света, а пошёл обманным курсом. В радиосводках с борта «Электрона» он фальсифицировал своё местонахождение в Мировом океане, вызывая удивление у профессионалов и восторг у соотечественников: по ним выходило, что «Электрон» покрывал в день немыслимые расстояния — 265 морских миль. Последний радиосигнал от Кроухёрста был: «Скоро окажусь дома». Понимая, что дома его обман неизбежно раскроется, он потребовал, чтобы там его никто не встречал: «Вы не понимаете, чего это мне стоило… Эта победа истощила меня… Я не хочу видеть никого из этих людей». Вотще. Порт прибытия наводнили тысячи людей. И тогда, мучимый угрызениями совести, Кроухёрст свёл счёты с жизнью. Потом говорили, что его участие в гонке с самого начала было обречено на провал: при спуске яхты на воду жена Кроухёрста не смогла разбить о её борт бутылку шампанского с первого раза — примета, по морским поверьям, хуже некуда. А при отплытии из Англии на «Электроне» не развернулся парус, и яхте пришлось поворачивать. А хуже этого у моряков и быть ничего не может.
Капитан набивает подушку пухом и перьями перелетных птиц, чтобы сны уносили его, словно звездные собаки, — домой. Дмитрий Григорьев «Нева» 2007, №11 Пока не застыло море
Капитан напивается от любви, Покуда не получает приказ Спалить Карфаген, ввезти гексаген, сыграть этот блюз Согреть небеса, открыть этот шлюз Мой капитан, выходя на балкон, Чувствует, как океан Поднимается до самых глаз, Восходя до колен/колонн Он разветвлён и сбивает с ног, Как JP, MP (P-Passion) Елена Фанайлова Из сборника «Трансильвания беспокоит» 2002 (Одиссея капитана Блада)
Капитан обессилен. Но смотрит весело. Он оброс бородою. Он тоскует по тете, когда она молодою провожала его и за семью морямивышивала ему кисет витиеватыми якорями. Олеся Николаева 1998 В ДЕТСКОЙ
Он — рулевойИ капитан,Страшны ль с нимШквальные откосы?Ведь, собраннаяС разных стран,Вся партия его —Матросы. Сергей Есенин 1925 КАПИТАН ЗЕМЛИ
Н Опершись на пажа, встал капитан на мостик.Бьют барабаны сбор, стучат по доскам трости,Рассыпались свистки-сигналы. Грохот, вой,Брань, пение молитв и трубный возглас: «В бой!»То чайки бьют крылом? Растут громады башен?Раскрылись паруса — их плеск широк и страшен. Виктор Гюго. Перевод Вс. Рождественского Из книги «ЛЕГЕНДА ВЕКОВ» 1859—1877—1883 РОЗА ИНФАНТЫ
Капитан покинул судно,Капитану очень трудно,И звучит на корабле : «Отдать швартовы!»Пыхнув трубкой прогоревшей,Лет на десять постаревшийКапитан уходит улочкой портовой. Юрий Бендюков БАРДЫ РУ Капитан
Посвящается мне самой, четырнадцатилетней Под свист снастей и якорей И под негромкий посвист рей Уходит в дальний океан Рыжебородый капитан. Под парусами старой шхуны Он прячет птицу Гамаюн, Глаза тайфуна, ветра струны И тайны солнечных лагун. Татьяна Варфоломеева 1997 Из сборника “Скерцо для дождя” 2003 Звезда капитана
Он рулевой капитан страшны ль с ним шквальные откосы
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 276 800
- КНИГИ 652 448
- СЕРИИ 24 928
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 610 357
— Ах, как много на свете кошек. — В Хороссане есть такие двери. — В хате — Вечер черные брови насопил. — Вечером синим, вечером лунным. — Вот уж вечер. Роса. — Все живое особой метой. — Выткался на озере алый свет зари. — Глупое сердце, не бейся. — Гой ты, Русь, моя родная. — Голубая кофта. Синие глаза. — До свиданья, друг мой. — Дорогая, сядем рядом. — Заиграй, сыграй. — Закружилась листва золотая. — Заметался пожар голубой. — Заря окликает другую. — Зеленая прическа. — Золото холодное луны. — Издатель славный! В этой книге. — К покойнику — Каждый труд благослови, удача. — Какая ночь! Я не могу. — Кантата — Капитан земли — Клен ты мой опавший, клен заледенелый. — Корова — Край любимый! Сердцу снятся. — Край ты мой заброшенный. — Матушка в Купальницу по лесу ходила. — Мелколесье. Степь и дали. — Мне грустно на тебя смотреть. — Мне осталась одна забава. — Мы теперь уходим понемногу. — Над окошком месяц. — Не бродить, не мять в кустах багряных. — Не жалею, не зову, не плачу. — Не напрасно дули ветры. — Несказанное, синее, нежное. — Неуютная жидкая лунность. — Нивы сжаты, рощи голы. — Низкий дом с голубыми ставнями. — Никогда я не был на Босфоре. — Отговорила роща золотая. — Песнь о собаке — Письмо к женщине — Письмо матери — По-осеннему кычет сова. — Под венком лесной ромашки. — Подражанье песне — Поет зима — аукает. — Проплясал, проплакал дождь весенний. — Прощай, Баку! Тебя я не увижу. — Пускай ты выпита другим. — Пушкину — Разбуди меня завтра рано. — Руки милой — пара лебедей. — Свет вечерний шафранного края. — Свищет ветер, серебряный ветер. — Синий май. Заревая теплынь. — Синий туман. Снеговое раздолье. — Слышишь — мчатся сани. — Собаке Качалова — Спит ковыль. Равнина дорогая. — Сукин сын — Там, где капустные грядки. — Темна ноченька, не спится. — Ты запой мне ту песню, что прежде. — Улеглась моя былая рана. — Упоенье — яд отравы. — Устал я жить в родном краю. — Хороша была Танюша, краше не было в селе. — Хорошо под осеннюю свежесть. — Цветы мне говорят — прощай. — Черная, потом пропахшая выть. — Черный человек — Шаганэ ты моя, Шаганэ. — Эта улица мне знакома. — Эх вы, сани! А кони, кони. — Я иду долиной. На затылке кепи. — Я красивых таких не видел. — Я обманывать себя не стану. — Я покинул родимый дом. — Я последний поэт деревни. — Я спросил сегодня у менялы.
* * * Выткался на озере алый свет зари. На бору со звонами плачут глухари.
Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло. Только мне не плачется — на душе светло.
Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог, Сядем в копны свежие под соседний стог.
Зацелую допьяна, изомну, как цвет, Хмельному от радости пересуду нет.
Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты, Унесу я пьяную до утра в кусты.
И пускай со звонами плачут глухари, Есть тоска веселая в алостях зари. 1910 Сергей Есенин. Лирика. Новосибирск,Западно-сибирское книжное изд-во, 1977.
* * * Устал я жить в родном краю В тоске по гречневым просторам, Покину хижину мою, Уйду бродягою и вором.
Пойду по белым кудрям дня Искать убогое жилище. И друг любимый на меня Наточит нож за голенище.
Весной и солнцем на лугу Обвита желтая дорога, И та, чье имя берегу, Меня прогонит от порога.
И вновь вернуся в отчий дом, Чужою радостью утешусь, В зеленый вечер под окном На рукаве своем повешусь.
Седые вербы у плетня Нежнее головы наклонят. И необмытого меня Под лай собачий похоронят.
А месяц будет плыть и плыть, Роняя весла по озерам. И Русь все так же будет жить, Плясать и плакать у забора. Сергей Есенин. Лирика. Новосибирск,Западно-сибирское книжное изд-во, 1977.
* * * Не жалею, не зову, не плачу, Все пройдет, как с белых яблонь дым. Увяданья золотом охваченный, Я не буду больше молодым.
Ты теперь не так уж будешь биться, Сердце, тронутое холодком, И страна березового ситца Не заманит шляться босиком.
Дух бродяжий! ты все реже, реже Расшевеливаешь пламень уст О, моя утраченная свежесть, Буйство глаз и половодье чувств!
Я теперь скупее стал в желаньях, Жизнь моя, иль ты приснилась мне? Словно я весенней гулкой ранью Проскакал на розовом коне.
Все мы, все мы в этом мире тленны, Тихо льется с кленов листьев медь. Будь же ты вовек благословенно, Что пришло процвесть и умереть. 1921 Русская советская поэзия. Сборник стихов. 1917-1947. ОГИЗ. Москва, «Гос. изд-во художественной литературы», 1948.
ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен. Сам не знаю, откуда взялась эта боль. То ли ветер свистит Над пустым и безлюдным полем, То ль, как рощу в сентябрь, Осыпает мозги алкоголь.
Голова моя машет ушами, Как крыльями птица. Ей на шее ноги Маячить больше невмочь. Черный человек, Черный, черный, Черный человек На кровать ко мне садится, Черный человек Спать не дает мне всю ночь.
Черный человек Водит пальцем по мерзкой книге И, гнусавя надо мной, Как над усопшим монах, Читает мне жизнь Какого-то прохвоста и забулдыги, Нагоняя на душу тоску и страх. Черный человек Черный, черный!
«Слушай, слушай,Бормочет он мне,В книге много прекраснейших Мыслей и планов. Этот человек Проживал в стране Самых отвратительных Громил и шарлатанов.
В декабре в той стране Снег до дьявола чист, И метели заводят Веселые прялки. Был человек тот авантюрист, Но самой высокой И лучшей марки.
Был он изящен, К тому ж поэт, Хоть с небольшой, Но ухватистой силою, И какую-то женщину, Сорока с лишним лет, Называл скверной девочкой И своею милою.
Счастье,- говорил он,Есть ловкость ума и рук. Все неловкие души За несчастных всегда известны. Это ничего, Что много мук Приносят изломанные И лживые жесты.
В грозы, в бури, В житейскую стынь, При тяжелых утратах И когда тебе грустно, Казаться улыбчивым и простым Самое высшее в мире искусство».
«Черный человек! Ты не смеешь этого! Ты ведь не на службе Живешь водолазовой. Что мне до жизни Скандального поэта. Пожалуйста, другим Читай и рассказывай».
Черный человек Глядит на меня в упор. И глаза покрываются Голубой блевотой,Словно хочет сказать мне, Что я жулик и вор, Так бесстыдно и нагло Обокравший кого-то. . . . . . . . . . . .
Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен. Сам не знаю, откуда взялась эта боль. То ли ветер свистит Над пустым и безлюдным полем, То ль, как рощу в сентябрь, Осыпает мозги алкоголь.
Анализ стихотворения Есенина Капитан земли
Еще никто
Не управлял планетой,
И никому
Не пелась песнь моя.
Лишь только он,
С рукой своей воздетой,
Сказал, что мир —
Единая семья.
Не обольщен я
Гимнами герою,
Не трепещу
Кровопроводом жил.
Я счастлив тем,
Что сумрачной порою
Одними чувствами
Я с ним дышал
И жил.
Не то что мы,
Которым все так
Близко,—
Впадают в диво
И слоны.
Как скромный мальчик
Из Симбирска
Стал рулевым
Своей страны.
Средь рева волн
В своей расчистке,
Слегка суров
И нежно мил,
Он много мыслил
По-марксистски,
Совсем по-ленински
Творил.
Нет!
Это не разгулье Стеньки!
Не пугачевский
Бунт и трон!
Он никого не ставил
К стенке.
Все делал
Лишь людской закон.
Он в разуме,
Отваги полный,
Лишь только прилегал
К рулю,
Чтобы об мыс
Дробились волны,
Простор давая
Кораблю.
Он — рулевой
И капитан,
Страшны ль с ним
Шквальные откосы?
Ведь, собранная
С разных стран,
Вся партия его —
Матросы.
Не трусь,
Кто к морю не привык:
Они за лучшие
Обеты
Зажгут,
Сойдя на материк,
Путеводительные светы.
Тогда поэт
Другой судьбы,
И уж не я,
А он меж вами
Споет вам песню
В честь борьбы
Другими,
Новыми словами.
Он скажет:
«Только тот пловец,
Кто, закалив
В бореньях душу,
Открыл для мира наконец
Никем не виданную
Сушу».
Еще никто
Не управлял планетой,
И никому
Не пелась песнь моя.
Лишь только он,
С рукой своей воздетой,
Сказал, что мир —
Единая семья.
Не обольщен я
Гимнами герою,
Не трепещу
Кровопроводом жил.
Я счастлив тем,
Что сумрачной порою
Одними чувствами
Я с ним дышал
И жил.
Не то что мы,
Которым все так
Близко,—
Впадают в диво
И слоны.
Как скромный мальчик
Из Симбирска
Стал рулевым
Своей страны.
Средь рева волн
В своей расчистке,
Слегка суров
И нежно мил,
Он много мыслил
По-марксистски,
Совсем по-ленински
Творил.
Нет!
Это не разгулье Стеньки!
Не пугачевский
Бунт и трон!
Он никого не ставил
К стенке.
Все делал
Лишь людской закон.
Он в разуме,
Отваги полный,
Лишь только прилегал
К рулю,
Чтобы об мыс
Дробились волны,
Простор давая
Кораблю.
Он — рулевой
И капитан,
Страшны ль с ним
Шквальные откосы?
Ведь, собранная
С разных стран,
Вся партия его —
Матросы.
Не трусь,
Кто к морю не привык:
Они за лучшие
Обеты
Зажгут,
Сойдя на материк,
Путеводительные светы.
Тогда поэт
Другой судьбы,
И уж не я,
А он меж вами
Споет вам песню
В честь борьбы
Другими,
Новыми словами.
Он скажет:
«Только тот пловец,
Кто, закалив
В бореньях душу,
Открыл для мира наконец
Никем не виданную
Сушу».
Сергей Есенин: капитан земли.
«» &
Капитан земли
Еще никто Не управлял планетой, И никому Не пелась песнь моя. Лишь только он, С рукой своей воздетой, Сказал, что мир — Единая семья. Не обольщен я Гимнами герою, Не трепещу Кровопроводом жил. Я счастлив тем, Что сумрачной порою Одними чувствами Я с ним дышал И жил. Не то что мы, Которым все так Близко,— Впадают в диво И слоны. Как скромный мальчик Из Симбирска Стал рулевым Своей страны. Средь рева волн В своей расчистке, Слегка суров И нежно мил, Он много мыслил По-марксистски, Совсем по-ленински Творил. Нет! Это не разгулье Стеньки! Не пугачевский Бунт и трон! Он никого не ставил К стенке. Все делал Лишь людской закон. Он в разуме, Отваги полный, Лишь только прилегал К рулю, Чтобы об мыс Дробились волны, Простор давая Кораблю. Он — рулевой И капитан, Страшны ль с ним Шквальные откосы? Ведь, собранная С разных стран, Вся партия его — Матросы. Не трусь, Кто к морю не привык: Они за лучшие Обеты Зажгут, Сойдя на материк, Путеводительные светы. Тогда поэт Другой судьбы, И уж не я, А он меж вами Споет вам песню В честь борьбы Другими, Новыми словами. Он скажет: «Только тот пловец, Кто, закалив В бореньях душу, Открыл для мира наконец Никем не виданную Сушу».
17 января 1925, Батум
Добавить в избранное
Оцените, пожалуйста, это стихотворение.
Помогите другим читателям найти лучшие произведения.
Капитан земли
Стихотворение Сергея Есенина
Еще никто Не управлял планетой, И никому Не пелась песнь моя. Лишь только он, С рукой своей воздетой, Сказал, что мир — Единая семья. Не обольщен я Гимнами герою, Не трепещу Кровопроводом жил. Я счастлив тем, Что сумрачной порою Одними чувствами Я с ним дышал И жил. Не то что мы,
Которым все так Близко,— Впадают в диво И слоны. Как скромный мальчик Из Симбирска Стал рулевым Своей страны. Средь рева волн В своей расчистке, Слегка суров И нежно мил, Он много мыслил По-марксистски, Совсем по-ленински Творил. Нет! Это не разгулье Стеньки! Не пугачевский Бунт и трон! Он никого не ставил К стенке. Все делал Лишь людской закон. Он в разуме, Отваги полный, Лишь только прилегал К рулю, Чтобы об мыс Дробились волны, Простор давая Кораблю. Он — рулевой И капитан, Страшны ль с ним Шквальные откосы? Ведь, собранная С разных стран, Вся партия его — Матросы. Не трусь, Кто к морю не привык: Они за лучшие Обеты Зажгут, Сойдя на материк, Путеводительные светы. Тогда поэт Другой судьбы, И уж не я, А он меж вами Споет вам песню В честь борьбы Другими, Новыми словами. Он скажет: «Только тот пловец, Кто, закалив В бореньях душу, Открыл для мира наконец Никем не виданную Сушу».
Сергей Есенин. Стихотворения и поэмы.
Москва, «Детская литература», 1969.
Другие стихи Сергея Есенина
Сергей Есенин — Еще никто ( Капитан земли )
Еще никто
Не управлял планетой,
И никому
№ 4 Не пелась песнь моя.
Лишь только он,
С рукой своей воздетой,
Сказал, что мир —
№ 8 Единая семья.
Не обольщен я
Гимнами герою,
Не трепещу
№ 12 Кровопроводом жил.
Я счастлив тем,
Что сумрачной порою
Одними чувствами
№ 16 Я с ним дышал
И жил.
Не то что мы,
Которым все так
№ 20 Близко, —
Впадают в диво
И слоны.
Как скромный мальчик
№ 24 Из Симбирска
Стал рулевым
Своей страны.
Средь рева волн
№ 28 В своей расчистке,
Слегка суров
И нежно мил,
Он много мыслил
№ 32 По-марксистски,
Совсем по-ленински
Творил.
Нет!
№ 36 Это не разгулье Стеньки!
Не Пугачевский
Бунт и трон!
Он никого не ставил
№ 40 К стенке.
Все делал
Лишь людской закон.
Он в разуме,
№ 44 Отваги полный,
Лишь только прилегал
К рулю,
Чтобы об мыс
№ 48 Дробились волны,
Простор давая
Кораблю.
Он — рулевой
№ 52 И капитан,
Страшны ль с ним
Шквальные откосы?
Ведь, собранная
№ 56 С разных стран,
Вся партия — его
Матросы.
Не трусь,
№ 60 Кто к морю не привык:
Они за лучшие
Обеты
Зажгут,
№ 64 Сойдя на материк,
Путеводительные светы.
Тогда поэт
Другой судьбы,
№ 68 И уж не я,
А он меж вами
Споет вам песню
В честь борьбы
№ 72 Другими,
Новыми словами.
Он скажет:
«Только тот пловец,
№ 76 Кто, закалив
В бореньях душу,
Открыл для мира наконец
Никем не виданную
№ 80 Сушу».
Kapitan zemli
Yeshche nikto
Ne upravlyal planetoy,
I nikomu
Ne pelas pesn moya.
Lish tolko on,
S rukoy svoyey vozdetoy,
Skazal, chto mir —
Yedinaya semya.
Ne obolshchen ya
Gimnami geroyu,
Ne trepeshchu
Krovoprovodom zhil.
Ya schastliv tem,
Chto sumrachnoy poroyu
Odnimi chuvstvami
Ya s nim dyshal
I zhil.
Ne to chto my,
Kotorym vse tak
Blizko, —
Vpadayut v divo
I slony.
Kak skromny malchik
Iz Simbirska
Stal rulevym
Svoyey strany.
Sred reva voln
V svoyey raschistke,
Slegka surov
I nezhno mil,
On mnogo myslil
Po-marksistski,
Sovsem po-leninski
Tvoril.
Net!
Eto ne razgulye Stenki!
Ne Pugachevsky
Bunt i tron!
On nikogo ne stavil
K stenke.
Vse delal
Lish lyudskoy zakon.
On v razume,
Otvagi polny,
Lish tolko prilegal
K rulyu,
Chtoby ob mys
Drobilis volny,
Prostor davaya
Korablyu.
On — rulevoy
I kapitan,
Strashny l s nim
Shkvalnye otkosy?
Ved, sobrannaya
S raznykh stran,
Vsya partia — yego
Matrosy.
Ne trus,
Kto k moryu ne privyk:
Oni za luchshiye
Obety
Zazhgut,
Soydya na materik,
Putevoditelnye svety.
Togda poet
Drugoy sudby,
I uzh ne ya,
A on mezh vami
Spoyet vam pesnyu
V chest borby
Drugimi,
Novymi slovami.
On skazhet:
«Tolko tot plovets,
Kto, zakaliv
V borenyakh dushu,
Otkryl dlya mira nakonets
Nikem ne vidannuyu
Sushu».
Rfgbnfy ptvkb
Tot ybrnj
Yt eghfdkzk gkfytnjq,
B ybrjve
Yt gtkfcm gtcym vjz/
Kbim njkmrj jy,
C herjq cdjtq djpltnjq,
Crfpfk, xnj vbh —
Tlbyfz ctvmz/
Yt j,jkmoty z
Ubvyfvb uthj/,
Yt nhtgtoe
Rhjdjghjdjljv ;bk/
Z cxfcnkbd ntv,
Xnj cevhfxyjq gjhj/
Jlybvb xedcndfvb
Z c ybv lsifk
B ;bk/
Yt nj xnj vs,
Rjnjhsv dct nfr
,kbprj, —
Dgflf/n d lbdj
B ckjys///
Rfr crhjvysq vfkmxbr
Bp Cbv,bhcrf
Cnfk hektdsv
Cdjtq cnhfys/
Chtlm htdf djky
D cdjtq hfcxbcnrt,
Ckturf cehjd
B yt;yj vbk,
Jy vyjuj vsckbk
Gj-vfhrcbcncrb,
Cjdctv gj-ktybycrb
Ndjhbk/
Ytn!
nj yt hfpuekmt Cntymrb!
Yt Geufxtdcrbq
,eyn b nhjy!
Jy ybrjuj yt cnfdbk
R cntyrt/
Dct ltkfk
Kbim k/lcrjq pfrjy/
Jy d hfpevt,
Jndfub gjkysq,
Kbim njkmrj ghbktufk
R hek/,
Xnj,s j, vsc
Lhj,bkbcm djkys,
Ghjcnjh lfdfz
Rjhf,k//
Jy — hektdjq
B rfgbnfy,
Cnhfiys km c ybv
Irdfkmyst jnrjcs?
Dtlm, cj,hfyyfz
C hfpys[ cnhfy,
Dcz gfhnbz — tuj
Vfnhjcs/
Yt nhecm,
Rnj r vjh/ yt ghbdsr:
Jyb pf kexibt
J,tns
Pf;uen,
Cjqlz yf vfnthbr,
Gentdjlbntkmyst cdtns/
Njulf gjn
Lheujq celm,s,
B e; yt z,
F jy vt; dfvb
Cgjtn dfv gtcy/
D xtcnm ,jhm,s
Lheubvb,
Yjdsvb ckjdfvb/
Jy crf;tn:
«Njkmrj njn gkjdtw,
Rnj, pfrfkbd
D ,jhtymz[ leie,
Jnrhsk lkz vbhf yfrjytw
Ybrtv yt dblfyye/
Ceie»/
Послушать стихотворение Есенина Капитан земли
Ленин (отрывок из поэмы «Гуляй-поле»)
Еще закон не отвердел,
Страна шумит, как непогода.
Хлестнула дерзко за предел
Нас отравившая свобода.
Россия! Сердцу милый край,
Душа сжимается от боли,
Уж сколько лет не слышит поле
Петушье пенье, песий лай.
Уж сколько лет наш тихий быт
Утратил мирные глаголы.
Как оспой, ямами копыт
Изрыты пастбища и долы.
Немолчный топот, громкий стон,
Визжат тачанки и телеги.
Ужель я сплю и вижу сон,
Что с копьями со всех сторон
Нас окружают печенеги?
Не сон, не сон, я вижу въявь,
Ничем не усыпленным взглядом,
Как, лошадей пуская вплавь,
Отряды скачут за отрядом.
Куда они? И где война?
Степная водь не внемлет слову.
Не знаю, светит ли луна?
Иль всадник обронил подкову?
Все спуталось.
Но понял взор:
Страну родную в край из края,
Огнем и саблями сверкая,
Междуусобный рвет раздор.
. . . . . . . . . . . . . . .
Россия —
Страшный, чудный звон.
В деревьях березь, в цветь — подснежник.
Откуда закатился он,
Тебя встревоживший мятежник?
Суровый гений! Он меня
Влечет не по своей фигуре.
Он не садился на коня
И не летел навстречу буре.
Сплеча голов он не рубил,
Не обращал в побег пехоту.
Одно в убийстве он любил —
Перепелиную охоту.
Для нас условен стал герой,
Мы любим тех, что в черных масках,
А он с сопливой детворой
Зимой катался на салазках.
И не носил он тех волос,
Что льют успех на женщин томных, —
Он с лысиною, как поднос,
Глядел скромней из самых скромных.
Застенчивый, простой и милый,
Он вроде сфинкса предо мной.
Я не пойму, какою силой
Сумел потрясть он шар земной?
Но он потряс.
Шуми и вей!
Крути свирепей, непогода,
Смывай с несчастного народа
Позор острогов и церквей.
Была пора жестоких лет,
Нас пестовали злые лапы.
На поприще крестьянских бед
Цвели имперские сатрапы.
Монархия! Зловещий смрад!
Веками шли пиры за пиром,
И продал власть аристократ
Промышленникам и банкирам.
Народ стонал, и в эту жуть
Страна ждала кого-нибудь.
И он пришел.
Он мощным словом
Повел нас всех к истокам новым.
Он нам сказал: «Чтоб кончить муки,
Берите все в рабочьи руки.
Для вас спасенья больше нет —
Как ваша власть и ваш Совет».
И мы пошли под визг метели,
Куда глаза его глядели:
Пошли туда, где видел он
Освобожденье всех племен.
И вот он умер.
Плач досаден.
Не славят музы голос бед.
Из меднолающих громадин
Салют последний даден, даден.
Того, кто спас нас, больше нет.
Его уж нет, а те, кто вживе,
А те, кого оставил он,
Страну в бушующем разливе
Должны заковывать в бетон.
Для них не скажешь:
«Л е н и н умер!»
Их смерть к тоске не привела.
Еще суровей и угрюмей
Они творят его дела.
Капитан земли
Еще никто
Не управлял планетой,
И никому
Не пелась песнь моя.
Лишь только он,
С рукой своей воздетой,
Сказал, что мир —
Единая семья.
Не обольщен я
Гимнами герою,
Не трепещу
Кровопроводом жил.
Я счастлив тем,
Что сумрачной порою
Одними чувствами
Я с ним дышал
И жил.
Не то что мы,
Которым все так
Близко,—
Впадают в диво
И слоны.
Как скромный мальчик
Из Симбирска
Стал рулевым
Своей страны.
Средь рева волн
В своей расчистке,
Слегка суров
И нежно мил,
Он много мыслил
По-марксистски,
Совсем по-ленински
Творил.
Нет!
Это не разгулье Стеньки!
Не пугачевский
Бунт и трон!
Он никого не ставил
К стенке.
Все делал
Лишь людской закон.
Он в разуме,
Отваги полный,
Лишь только прилегал
К рулю,
Чтобы об мыс
Дробились волны,
Простор давая
Кораблю.
Он — рулевой
И капитан,
Страшны ль с ним
Шквальные откосы?
Ведь, собранная
С разных стран,
Вся партия его —
Матросы.
Не трусь,
Кто к морю не привык:
Они за лучшие
Обеты
Зажгут,
Сойдя на материк,
Путеводительные светы.
Тогда поэт
Другой судьбы,
И уж не я,
А он меж вами
Споет вам песню
В честь борьбы
Другими,
Новыми словами.
Он скажет:
«Только тот пловец,
Кто, закалив
В бореньях душу,
Открыл для мира наконец
Никем не виданную
Сушу».
Почему Сергей Есенин — Маленький принц Серебряного века?
В сказочные январские дни, а точнее — 6 января, во Франции празднуют Епифанию (Богоявление). Именно в это время много столетий назад короли трёх рас — восточной, европейской и африканской — пришли к младенцу Иисусу.
Мельхиор — старец, король Аравии, Каспар — юноша, король Тарса, Балтасар — средних лет, король Эфиопии. Они принесли специальные символическе дары: золото — олицетворение власти, ладан — подарок Сыну Божьему, и смирну — признание, что Христос еще и смертен.
С той поры и появилась чудесная традиция. В каждой семье пекут либо покупают специальный торт, так называемый «пирог королей» (galette de rois). В процессе приготовления этого пирога внутрь раньше клали фасолину, а в наши дни — маленькие керамические фигурки, например, героев фильмов или книг.
Тот, кому достаётся фигурка, становится королём либо королевой вечера и имеет право надеть корону, вложенную в коробку с пирогом.
В этом году в «пирог королей» было задумано вложить фигурки героев сказки Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц». Мне повезло. В моём кусочке торта оказалась фигурка Маленького принца, и я стала, пусть на краткий миг, королевой. И эта маленькая удача оказалась последним пазлом, которого мне не хватало, чтобы сложить картину образа поэта Сергея Есенина.
Сергей Александрович Есенин
Фото: Источник
…Казалось, судьба дала ему всё, что получает баловень: острый и быстрый ум, внешнюю привлекательность, нежность и доброту, а самое главное — поэтический дар, артистизм, который стал его благословением и проклятьем, которое и привело его к ужасной смерти в возрасте 30 лет.
Я ль виноват, что я поэт
Тяжелых мук и горькой доли,
Не по своей же стал я воле —
Таким уж родился на свет.
Появление его было предсказано великим астрологом XV века Василием Немчиным, говорившим, что
«перед страшным переворотом, в результате которого в России рухнут имперские символы и до основания разрушится трехсотлетняя монархия, появится некий молодой человек с белой головой и синими глазами».
Немчин назвал его «лунным пророком» и предсказал, что станет тот петь чудесные песни, пройдет через страшные искушения, а потом будет убит, однако в этой смерти его самого и обвинят. Гибель пророка послужит, по словам Немчина, искупительной жертвой для страны, а в самом пророке проявится один из духов-хранителей земли Русской.
Дом, где родился . Константиново село в Рыбновском районе Рязанской области
Фото: Константинъ Буркут, ru.wikipedia.org
В судьбе Сергея Есенина были те же самые тотемные герои, что и в сказке знаменитого француза Антуана де Сент-Экзюпери. И лётчик, описавший историю Маленького принца, это первый космонавт — Юрий Алексеевич Гагарин, подсознательно чувствующий вневременность стихов поэта, свободно перемещающегося во времени и пространстве. Космонавт читал в космосе строчки из поэмы «Капитан Земли»:
Он — рулевой,
И капитан
Страшны ль с ним
Шквальные откосы.
Он скажет: «Только тот пловец,
Кто, закалив в бореньях душу,
Открыл для мира наконец
Никем не виданную Сушу.
И для Гагарина, как и для многих, Сергей Есенин был Маленьким принцем, который помог открыть смысл человеческой жизни.
Антуан де Сент-Экзюпери, «Самый лучший портрет Маленького принца»
Фото: artchive.ru
В сказке Антуана де Сент-Экзюпери Маленький принц — золотоволосый, с голубыми глазами. Не правда ли, его образ напоминает внешний облик Есенина? Он так и остался ребёнком, которому взрослые казались скучными людьми, которые «обожают цифры».
«Есенин к жизни своей отнесся как к сказке, — писал Пастернак. — Он Иван-царевичем на сером волке перелетел океан и, как жар-птицу, поймал за хвост Айседору Дункан. Он и стихи свои писал сказочными способами, то, как из карт, раскладывая пасьянсы из слов, то записывая их кровью сердца».
Планета, на которой раньше жил Маленький принц, была величиной с дом, и герой книги прочищал три вулкана — два действующих и один потухший. Для Сергея Есенина потухший вулкан символизирует прошлое, а два действующих — настоящее и будущее.
Есенин — провидец, пришелец из других миров. Внутренний мир поэта, сущность его творчества, не утратившего актуальности, остающегося с человечеством навсегда, современного, свежего, словно глоток воздуха, наполненного всеми красками жизни, ещё никому не удалось раскрыть полностью.
Есенин в 1924 г.
Фото: ru.wikipedia.org
Интересно сказала о нём Надежда Вольпин в разговоре с Анатолием Мариенгофом:
— Мы с вами против него как бы только двумерны. А Сергей… Думаете, он старше вас на два года, меня на четыре с лишком? Нет, он старше нас на много веков!
— Нашей с вами почве — культурной почве — от силы полтораста лет, наши корни — в девятнадцатом веке. А его вскормила Русь, и древняя, и новая. Мы с Вами россияне, он — русский.
Человек-загадка. И жизнь поэта, и его смерть окутаны завесой тайны, которая была известна только ему.
Маленький принц любил смотреть на закат, особенно когда ему было грустно. Как тут не вспомнить пророческие стихи Сергея Есенина, написанные им в то время, когда он служил в армии в царском лазарете, и посвященные дочерям царя Николая II:
В багровом зареве закат шипуч и пенен,
Березки белые стоят в своих венцах.
Приветствует мой стих младых царевен
И кротость юную в их ласковых сердцах.
Где тени бледные и горестные муки,
Они тому, кто шел страдать за нас,
Протягивают царственные руки,
Благославляя их к грядущей жизни час.
На ложе белом, в ярком блеске света,
Рыдает тот, чью жизнь хотят вернуть…
И вздрагивают стены лазарета
От жалости, что им сжимает грудь.
Все ближе тянет их рукой неодолимой
Туда, где скорбь кладет печальна лбу.
О, помолись, святая Магдалина,
За их судьбу.
Так же, как и у Маленького принца, в жизни Сергея Есенина была и Роза. Это знаменитая американская танцовщица Айседора Дункан.
Дар поэта — ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.
Она казалась ему капризной, высокомерной, жестокой. Поэт, как и Маленький принц, не понимал, как озарил его жизнь этот цветок, и лишь в конце жизни решил вернуться к своей Розе.
Есенин и Айседора Дункан, 1922 г.
Фото: ru.wikipedia.org
Покинув свою планету, Маленький принц побывал на соседних — астероидах.
На первом жил король. Как тут не вспомнить чтение стихов в январе 1916 г. в Марфо-Мариинской монашеской общине сестёр милосердия, на котором присутствовала царская семья. В благодарность за творчество Елизавета Фёдоровна подарила Есенину экземпляр Евангелия и образки с изображением иконы Покрова Пресвятой Богородицы и святых Марфы и Марии. Позднее, в день именин Есенина, Елизавета Фёдоровна сделает ему особый подарок — икону преподобного Сергия Радонежского, в честь которого он был назван.
На второй планете жил честолюбец. В этом образе я вижу друга поэта по обществу имажинистов Анатолия Мариенгофа. Скорее всего, имажинисты использовали Есенина, пока им это было выгодно, а после того, как дороги разошлись, бывший друг поступил не очень красиво по отношению к Сергею. И даже после смерти поэта не смог сдержать своей зависти, написав знаменитый «Роман без вранья», который на самом деле, скорее, можно назвать «Враньём без романа».
Мариенгоф и Есенин, лето 1919 г.
Фото: ru.wikipedia.org
На третьей планете, которую посетил Маленький принц, жил пьяница. Пьяницей был сам Сергей Есенин, ставший заложником своего имиджа «хулиган». Вначале он только притворялся алкоголиком, а под конец свой жизни действительно стал им. И поэма «Чёрный человек» свидетельствует о том, что в теле поэта жили две личности. Светлая и чёрная.
Айседора Дункан, влюблённая в Сергея, сердцем увидела двуликость поэта на первом свидании с ним. Лаская его золотые волосы, она повторяла: «Залатая галава!» И повернув лицо поэта одной стороной к себе шептала: «Ангел, ангел!» Вдруг внезапно повернув его голову другой стороной, вскрикнула: «Чёрт!»
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
На четвёртой планете — деловой человек, поэт Николай Клюев. Он сыграл большую роль в судьбе Есенина. Умный и хорошо образованный, он происходил из грамотной старообрядческой крестьянской семьи, проживающей в Олонецкой губернии, с детства знал обычаи и фольклор русского Севера и глубоко чувствовал красоту природы. Именно Клюев стал имиджмейкером Есенина, придумавшим его образ, стилизованный под крестьянина в поддёвке и сафьяновых сапогах.
Николай Клюев
Фото: Лев Леонидов, ru.wikipedia.org
В начале Первой мировой войны Клюеву удалось добиться, чтобы Есенин попал не на фронт, а в Царскосельский военно-санитарный поезд № 143, который привозил с фронта раненых в госпитали Петрограда и Царского Села. Вскоре Есенин был прикомандирован к Царскосельскому лазарету № 17 и канцелярии по постройке Федоровского собора.
На пятой планете — фонарщик.
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — кто-то хочет, чтобы они были?
Значит — кто-то называет эти плево́чки жемчужиной?
Узнаёте эти строки Владимира Маяковского? Он мог бы стать верным другом Сергея Есенина. И жаль, что они так и не нашли общего языка, слишком разными они были. Оба великие, честолюбивые, поэтому не хватало им места вдвоём на маленькой планете. И принадлежали они к разным литературным направлениям.
Вот что рассказывал Маяковский о Есенине:
«Есенина я знал давно — лет десять, двенадцать. В первый раз я его встретил в лаптях и в рубахе с какими-то вышивками крестиками. Это было в одной из хороших ленинградских квартир. Зная, с каким удовольствием настоящий, а не декоративный мужик меняет своё одеяние на штиблеты и пиджак, я Есенину не поверил. Он мне показался опереточным, бутафорским».
«Чертовски талантлив», — так Маяковский отзывался о Есенине, по воспоминаниям поэта Николая Асеева. Поэты часто критиковали творчество друг друга: вступали в споры, обменивались саркастическими письмами и даже упоминали друг друга в эссе, но они понимали силу таланта друг друга. И именно Маяковский написал один из самых пронзительных откликов на смерть поэта — стихотворение «Сергею Есенину».
Маяковский. Казань, февраль 1914 г.
Фото: ru.wikipedia.org
Вы ушли, как говорится, в мир иной.
Пустота…
Летите, в звезды врезываясь.
И всего лишь через пять лет после гибели Есенина с Маяковским случится то же самое.
Географ, живший на шестой планете — это злой гений поэта, мечтавший завоевать весь мир — Лев Троцкий. За несколько лет Есенин прошел путь от сочувствия большевикам до полного неприятия их идей и дел. «Есенин „несроден“ делу пролетарской революции», — писал в статье-некрологе «Памяти Сергея Есенина» Лев Троцкий.
Географ весьма доходчиво объяснил Маленькому принцу, что цветы живут недолго.
Седьмая планета, на которой побывал Маленький принц, была Земля, и на ней он встретил Змейку и Лиса. Кто были эти персонажи в жизни Сергея Есенина, остаётся только догадываться, но именно эти двое сыграли роковую роль в жизни поэта. Змея обещала помочь, когда он горько пожалеет о своей планете. Лис научил его дружить и сказал, что «Зорко только сердце, самого главного глазами не увидишь». А Сергей Есенин сказал: «Я сердцем никогда не лгу».
С. А. Есенин в 1922 г.
Фото: ru.wikipedia.org
И когда Маленький принц решил вернуться к своей Розе, потому что он был за неё в ответе, он нашёл маленькую жёлтую змейку, чей укус убивает в полминуты.
Но это был единственный способ вернуться туда, откуда он пришёл — к звёздам.
Через два года трагически погибла Айседора и Маленький принц после долгой разлуки увидел свою Розу, пусть и в другом мире.
